Send as Postcard

«...И ВЫЗОЛОТИТЬ ДОБРЫМ МАСТЕРСТВОМ»
К концу первой трети XVIII века городской центр переместился с Петербургской стороны на Адмиралтейский остров. Здания верфи оказались как бы в фокусе застройки левого берега Невы. Поэтому надо было уделять внимание не только практичности и удобству производственных помещений, но и их внешнему виду.
В 1731 году Адмиралтейств-коллегия приняла решение «на Адмиралтейском шпицу, где имеется набатной колокол для лучшего звуку, окна сделать по рассуждению архитектора Коробова...». А годом позже последовал указ императрицы Анны Иоанновны:
«...Адмиралтейскую башню, на которой шпиц (понеже оная со второго апартамента мазанковая и весьма пошатилась), за ветхостью ныне немедленно разобрать и для прочности сделать вновь всю каменную и шпиц поставить...»
Подготовка соответствующего проекта и все руководство перестройкой также были поручены И. К. Коробову.
Иван Кузьмич Коробов (род. в 1700 г.)-талантливый русский зодчий. В числе других молодых людей он был направлен за границу для «обучения художествам». Сперва в Брабанте (Антверпен), а затем в Голландии он совершенствовался в области архитектуры, строительства шлюзов, садоводства, сооружения фундаментов на сваях.
Вернувшись в 1727 году в Россию, широко образованный инженер-архитектор вскоре принял должность главного архитектора адмиралтейских строений и все свое внимание сосредоточил на них. Уже год спустя он разработал проект перестройки Петербургской верфи, который рассматривался комиссией. Кроме того, им были поданы два варианта: в соответствии с одним из них башня должна была завершаться шпилем. Приступив вплотную к работе после издания указа императрицы, Коробов продолжил начатую еще до него перестройку внешней линии адмиралтейских «магазейнов». Фасады их были элементарны и не подвергались архитектурной обработке.
Зато башня, которая вошла в историю русской архитектуры как монументальный памятник Петербурга- Ленинграда, полностью принадлежит Коробову.
Зодчий выполнил проектные чертежи перестройки башни в двух вариантах. В одном варианте предусматривалось восстановить башню с высоким шпилем, а в другом - снизить шпиль на пятнадцать метров (башня должна была заканчиваться небольшой главкой), что якобы будет способствовать увеличению прочности башни и предохранять стены от повреждения.
Со вторым вариантом не могли согласиться старые моряки - сподвижники Петра, для которых высокий шпиль с плывущим в небе корабликом олицетворял славные свершения Петровской эпохи, и прежде всего - превращение России в великую морскую державу. Под 22
их влиянием был утвержден вариант с высоким шпилем, предусматривавший не только сохранение прежних силуэтов башни, но и увеличение ее высоты.
Одобряя этот проект, императрица повелела «тот шпиц построить против того, какой прежде был и оббить оной шпиц и купол медью и вызолотить добрым мастерством».
Коробов работал вдохновенно. Он проявил немало изобретательности в конструировании всей верхней части башни, чтобы обеспечить ее устойчивость. В частности, с этой целью каркас шпиля был опущен внутрь объема каменной башни на двенадцать метров, а для сооружения шпиля использовали мачтовые леса 11-саженной длины. Высотные работы, сложные и трудные, производились артелью плотников под руководством олончанина Артемия Филиппова.
В центре башни был устроен арочный проезд с двумя окнами по бокам и углам. Завершал башню восьмигранный купол своеобразного очертания, с круглыми часами по четырем сторонам. А от него убегал вверх восемью суживающимися гранями шпиль, увенчанный, как и предыдущий, яблоком, короной и трехмачтовым корабликом.
На позолоту купола и шпиля использовали 5081 червонец общим весом 43,5 фунта (то есть больше пуда), что по тогдашнему курсу составляло 11076 рублей
38 копеек.
Созданная Коробовым башня отличалась стройностью и изяществом очертаний. Это было первоклассное произведение русского зодчества, ставшее украшением
Петербурга.
Адмиралтейств-коллегия осталась весьма довольна работой Коробова и ходатайствовала о том, чтобы его «пожаловать полковничьим рангом, понеже тому награждению за прилежание его и труды он быть др-стоин». Но сенат не утвердил ходатайство, и лишь
десять лет спустя, уже при Елизавете, выдающийся архитектор-строитель был произведен в полковники.
В 1737 году Ивана Кузьмича Коробова пригласили в «Комиссию по устроению Санкт-Петербурга», в которой главную роль играл известный архитектор П. М. Еропкин. Комиссия сделала немало для упорядочения городской застройки. Совместно с П. М. Еропкиным и М. Г. Земцовым Коробов участвовал также в составлении первого русского архитектурного трактата-кодекса «Должность архитектурной экспедиции».
В 1741 году зодчий был переведен в Москву (причины перевода до сих пор неясны), где шестью годами позже умер.
И. К- Коробов оставил в истории русской архитектуры яркий след - и как выдающийся мастер, вместе с другими подготовивший расцвет русского зодчества второй половины XVIII века, и как талантливый педагог-воспитатель. Учениками Коробова были архитекторы Д. В. Ухтомский, А. Ф. Кокоринов, С. И. Чевакин-ский и другие.
С перестройкой Адмиралтейства Коробовым завершился второй этап в истории создания этого шедевра русской архитектуры.
Ни здание самого Адмиралтейства, ни его башня в течение всего XVIII века более не подвергались перестройкам, если не считать внутренних перепланировок'. Но зато в районе, примыкающем к Адмиралтейству, происходили значительные изменения, вызванные ростом и благоустройством Петербурга.
1 В 1747 году в башне под шпилем была устроена церковь, для которой использовали зал заседаний Адмиралтейств-коллегий.
Зимний дворец и Адмиралтейство.
С акварели Аткинсона. Вторая половина XVIII века.
По соседству с Адмиралтейством выросло величественное здание - Зимний дворец, созданный зодчим Растрелли. Изменилась западная часть Адмиралтейского луга, ставшая Сенатской площадью, которую украсил прекрасный памятник Петру I - «Медный всадник». Напротив, на Васильевском острове, тоже появились красивые сооружения. Невская перспективная дорога, обсаженная деревьями и вымощенная, превратилась в нарядную городскую магистраль.
И только Адмиралтейство со своими казенными корпусами, окруженное валами и рвами, сохраняло прежний вид, все более и более диссонируя с соседними пышными строениями. Даже изящная коробовская
башня с ее золоченым шпилем выглядела инородным телом среди эллингов, «магазейнов» и кузниц...
После сильного наводнения 1777 года в Адмиралтействе располагалась служба оповещения о подъеме воды в Неве. Во время опасности на углах средней башни днем выставлялись флаги, а ночью фонари; кроме того, стреляли из пушки. Эта традиция просуществовала более ста лет.
Со двора Адмиралтейства производился и пушечный выстрел, возвещавший о наступлении полудня. Время для выстрела сначала определялось по часам колокольни Петропавловского собора. Во второй половине XIX века было решено производить выстрелы по астрономическому времени. В 1865-1866 годах к пушке был подведен электрический кабель, и она стреляла по сигналу, передававшемуся непосредственно из Пулковской обсерватории. На крыше правого павильона Адмиралтейства (обращенного к Зимнему дворцу) тогда же был установлен оптический сигнал точного времени, действовавший одновременно с пушкой.
Лишь в сентябре 1873 года сигнальная пушка была перенесена на Нарышкинский бастион Петропавловской крепости, где она находится и поныне и ежедневно производит выстрел в двенадцать часов по московскому времени.
* * *
Колоссальный пожар, случившийся в Адмиралтействе в 1783 году, сильно перепугал Екатерину II, и она распорядилась немедленно перевести весь комплекс верфи (кроме Галерной гавани) в Кронштадт, где имелись небольшие ремонтные и судостроительные мастерские. Здание же Адмиралтейства предполагалось приспособить для сената и синода.
Однако Адмиралтейств-коллегия воспротивилась решению императрицы и предприняла все для оттяжки 26
Балаганы на Адмиралтейской площади. С картины Федотова. Начало XIX века
его реализации. Истощение государственных финансов постоянными войнами также значительно способствовало этому. В результате за десять лет в Кронштадт перевели лишь канатный завод да постепенно ликвидировали так называемый Морской полковой двор.
После смерти Екатерины и воцарения Павла перевод адмиралтейских предприятий из Петербурга в Кронштадт и вовсе прекратился, а наиболее пострадавшие от пожара корпуса мастерских были капитально отремонтированы и частично перестроены.
Хотя Адмиралтейство еще при Петре полностью утратило свое значение как крепость, Павел, вместо придания верфи большего архитектурного изящества, занялся... фортификационным укреплением ее. Одержимый манией преследования и страхом перед насиль-
ственной смертью, Павел возводил для себя замки, которые, впрочем, не спасли его от бесславного конца.
Желая и Адмиралтейство превратить в замок, вопреки логике и исторической необходимости, Павел приказал инженер-генералу Герарду внести «поправки» в это сооружение. В течение года валы, окружавшие верфь, были срыты, а вместо них сделаны новые, гораздо выше. Все место окружили палисадом, который ограничивался гласисом. На двух угловых, выходящих к площади, бастионах, поставили новые срубы с флагштоками. Адмиралтейскую площадь превратили в место учений и солдатской муштры.
Однако жизнь диктовала другие требования. Не крепость, не замок на месте Адмиралтейства требовались Петербургу, - нужно было здание, которое гармонировало бы с окружавшими его строениями и площадями, которое было бы достойно столичного города великой морской и сухопутной державы.